7. Покорение «Туманного Альбиона».
После поездки в Грузию, Виктора пригласили солировать в уже популярном к тому времени ансамбле «Нюанс» специально для поездки на гастроли в Великобританию, поскольку в ансамбле произошел конфликт с бывшим солистом – Сергеем Аршавским. Состав ансамбля был очень нестандартным для того времени:
Дима Пушкарев – прирожденный пародист и имитатор. Он легко подражал голосам животных, звукам природы, пародировал известных артистов, создавал незабываемые смешные образы, играл не менее чем на десятке народных инструментов.
Сергей Киреев отлично играл на гитаре, сочинял музыку для репертуара ансамбля.
Магомед Арчаков пел и играл на банджо, аккордеоне, создавал на сцене колоритный образ паренька из горной ингушской деревушки, сочинял стихи для песенного репертуара, например вот такие:
« Деревенька - три избы,
Три старухи, две козы,
Старый мерин, дед да я
– Это Родина моя…»
Позже он работал в Министерстве Связи Ингушетии.
Марк-Борис Савельев разбивал сердца дам, пришедших на концерт. Играл на балалайке и был единственным обладателем двойного имени.
Александр Краснослободцев был музыкальным руководителем и аранжировщиком ансамбля, играл на контрабасе и фортепьяно.
Перед поездкой в Великобританию, Виктор несколько месяцев работал с «Нюансом» на гастролях по городам России. Он солировал и играл на скрипке, поражал зрителей владением диапазоном голосов от глубокого баса до женского сопрано. Виктор неплохо говорил по - английски , поэтому ему позже пришлось вести концерты во время зарубежных гастролей.
Финансировала гастроли в Великобритании Англиканская церковь. Одними из условий подписываемого контракта были выступления в церквях Лондона, Шеффилда, графства Суррей, специальных местах для пожизненного содержания рецидивистов, домах престарелых и пансионах для детей больных синдромом Дауна. Необходимо было кроме собственной программы выучить целую программу англиканских песнопений. Прочитав все эти пункты, некоторое время ребята пребывали в прострации. Однако желание увидеть своими глазами «Туманный Альбион» было сильнее страха перед презентацией такой сложной программы, и «Нюанс» решил выполнить «социальный заказ» по ознакомлению всех слоев населения Англии с Русской самобытной культурой.
Но не так то просто было осуществить задуманное: очередь в Посольство Великобритании, которую музыканты заняли за полгода до отъезда, волшебным образом была продана другим. И когда в полном обмундировании, вместе с огромным контрабасом, «Нюанс» прибыл в Москву в аэропорт Домодедово, оказалось, что ехать, собственно, было некуда. В то же время, не было денег и на обратную дорогу. Самонадеянные путешественники были уверены, что привезут кучу «зеленых» из Лондона и не стали напрягать родителей, которые и так раскошелились немало на путь от Томска до Лондона.
Что было делать? Виктор позвонил в Лондон Арморе – журналистке BBC и объяснил ситуацию. С её помощью, жители городка Camberley из графства Суррей, отправили по факсу приглашение для ансамбля на ежегодный осенний праздник урожая и попросили одного из своих жителей, работников Британского посольства в Москве, помочь с визой для «Нюанса», выполнявшего серьезную социальную миссию. Ведь до этого, ни одна русская группа не посещала Англию с концертами. Группы «Машина времени» и «Звуки Му» только через год после гастролей «Нюанса», смогли попасть в Великобританию.
Работник посольства объяснил ребятам, что сможет только «тайно» провести одного из них на территорию посольства, но больше ничем помочь не сможет, иначе он рискует быть уволенным. Как уж там удастся уговорить штатный персонал, непосредственно выдающий визы, он не знает. Поскольку объясняться с сотрудниками мог только Виктор, ему и выпала участь, рискуя быть привлеченным за незаконное проникновение на территорию посольства, пробраться к вагончику с персоналом, стоявшим внутри двора посольства перед воротами, за которыми гудела толпа сограждан страждущих получить визу. Добравшись незамеченным до вагончика, Виктор спрятался в тени выступа высокой каменной стены, окружавшей посольский двор. Глазами выбрав «жертву», которой оказалась хорошенькая и молоденькая англичанка, Виктор начал ее гипнотизировать загадочным взглядом. Девушка смущенно посматривала на неординарной внешности высоченного добра молодца и через некоторое время начала догадываться без слов, о чем молили восточные глаза искусителя. Она несколько раз в смятении выходила наружу, чтобы принести кофе, без которого не могли переносить нестерпимую жару и напряженный труд обитатели вагончика. Виктор каждый раз галантно открывал даме дверь, и молил ее громогласным молчанием о спасении, он периодически шептал ей что-то и показывал волшебный факс-приглашение. Слева от девушки сидела старая «грымза», типичная английская Шапокляк и сурово поглядывала на терзаемую сомнениями и готовую уже «сломаться» коллегу. Тем не менее, через 4 часа психологического измора, сотрудница пошла на нарушение дисциплины и поманила милым пальчиком Виктора. Тот, не веря в свое счастье, бросился к окошку, готовый хоть до утра петь серенады своей спасительнице. Через 10 минут все было кончено, и счастливый победитель под удивленные и подозрительные взгляды толпы вышел из ворот наружу. Подмигнув остальным музыкантам, Виктор рассказал им о невероятной удаче и сбегал за огромной охапкой алых роз. Когда через несколько часов та самая милая девушка раздавала немногочисленным везунчикам визы, Виктор, в знак признательности, преподнес ей роскошный букет…
Но на этом не окончились московские мытарства наших музыкантов. Совершенно случайно, чтобы унять свои неосознанные сомнения, Виктор позвонил на московскую таможню и уточнил – сможет ли он провезти в Англию старинную итальянскую скрипку. К своему ужасу он узнал, что для старинной скрипки необходим специальный паспорт, состоящий из десятка особых фотографий и заверенный печатью Министерства Культуры после заключения экспертной комиссии музея имени Глинки. Комиссия работала только два дня в неделю, а специальный фотограф был один на целую Москву.
Фортуна и тут была благосклонна. До отъезда оставалось три дня, и в один из этих дней собиралась комиссия. До сих пор для «Нюанса» остается загадкой, как Виктору удалось убедить фотографа отложить все предыдущие заказы, но на следующий день он уже стоял в холле музея Глинки перед залом заседания комиссии с драгоценной скрипкой и фотографиями. Впереди толпились музыканты знаменитого ансамбля «Виртуозы Москвы» под управлением Владимира Спивакова. Они выезжали на жительство в Испанию. Осознав, что не успевает, Виктор, ничуть не смутившись, подошел к Спивакову и убедил того, что занимал очередь раньше и, фактически, штурмом прорвался в зал, где заседала комиссия.
Через несколько дней наших героев уже встречал хмурый Туманный Альбион…
Первый концерт «Нюансу» предстоял в огромном Англиканском соборе. Мандраж был настолько велик, что сердобольная Джо Камминз – руководитель принимающей стороны, подарила музыкантам большую бутыль настоящего «Наполеона» для снятия напряжения. Неопытные «пивуны» ко второму отделению концерта перебрали благородного напитка, но когда осознали это, было уже поздно. А ведь Виктору еще предстояло в бешеном темпе шестьдесят четвертых сыграть знаменитый чардаш «Монти». Дабы не опозориться в последней и самой быстрой части, сообразительный скрипач, как бы в припадке чувств, упал на колени на сцене и доигрывал под бурю восторженных аплодисментов, которые и заглушили ту сумасшедшую вакханалию звуков которую «вытворял» чуть пьяный, но счастливый «маэстро».
Затем последовала серия из 17 концертов по разным городам Великобритании. В Шеффилде «Нюансу» повезло выступать на разогреве группы «Юрай Хип». Очень необычно и забавно прошел концерт для больных Синдромом Дауна. «Когда мы вошли в зал пансионата, - вспоминает Виктор, - нашему взору предстали сотни две одинаковых лиц. В самые смешные, фишковые моменты наших песен, когда мы уже готовились к раскатам хохота зрителей, - в этом зале царило абсолютное молчание. Когда же мы пели редкие грустные, или философские песни, зал вдруг взрывался гоготом. В целом, к концу выступления мы уже привыкли и даже нашли контакт со зрителями. Просто стали петь больше грустных песен!
Но самым неординарным для «Нюанса» оказался концерт на «зоне» для рецидивистов. Эти преступники, совершив тяжкое преступление (убийство) в состоянии аффекта, согласно британским законам, отбывали пожизненное заключение.
«Каково же было наше удивление, - вспоминает Дима Пушкарев, - когда мы, выйдя на сцену, увидели перед собой толпу вполне нормально одетых людей, правда всех в наколках и абсолютно не реагировавших на нас. Каждый «зек» занимался своим делом. У некоторых на коленях даже сидели девицы легкого поведения и вовсю флиртовали с ухажерами. Нам еще до выступления объяснили, что заключенные живут в отдельных камерах, которые обставлены, быть может, даже лучше, чем наши квартиры. Все заключенные имели право на свидание с женщинами два раза в неделю, а так же на другие свои хобби. У бывшего пианиста, например, в камере стоял рояль, привинченный к полу.
В целом, концерт прошел лучше, чем в пансионе для больных синдромом Дауна. К середине выступления мы привлекли, наконец, внимание заключенных, а к его завершению, нас даже стали принимать как «своих»: дружески хлопать и что-то выкрикивать. После выступления многие заключенные просили наши автографы, и даже наши адреса. Мы испугались, представив гостей-убийц в своих домах. Но администрация тюрьмы успокоила, что им здесь живется хорошо и за всю историю тюрьмы не сбежал, ни один зек. Адреса же им нужны только для того, чтобы письма нам писать».
В течение всего Британского турне Виктор не оставлял надежды попасть в Кембридж. Это была его давняя мечта, поскольку, занимаясь подготовкой кандидатской диссертации на тему «Персистенции вируса герпеса у больных шизофренией», Виктор знал, что именно в Кембриджском университете проводятся исследования в этой области на самом высоком мировом уровне. Руководители Англиканской общины в Кимберли – Тони и Линда, организовали Виктору трехдневную стажировку в Кембридже, поскольку в лаборатории молекулярной генетики работал заведующим брат Линды – Дэйвид. В лаборатории к Виктору подходили сотрудники и с любопытством его рассматривали. Позже ему объяснили, что раньше здесь никогда не видели русских. Всех удивило, что русские не в лаптях и шкурах медведя, а такие симпатичные, любознательные и позитивные. Тогда Виктору посчастливилось увидеть настоящий секвенсор ДНК, поработать в лаборатории, совершенствуя технику иммуноблоттинга и молекулярной гибридизации. Однако результат посещения Кембриджа оказался для Виктора и его окружения неожиданным: Виктор отказался от защиты диссертации. По его мнению, в Кембридже исследования ушли далеко вперед, и тратить жизнь на второсортную лабораторию в Томске было бы недальновидно и даже глупо.
В завершении своей поездки «Нюанс» дал несколько концертов в Лондоне. Перед одним из выступлений музыканты сидели в лондонском пабе, наслаждаясь густым нефильтрованным английским darkBEER) (темным пивом). Неожиданно все обитатели паба, ринулись к выходу. Оказалось, что по улице шествовал кортеж с Королевой Англии - Елизаветой II. Вдохновленные образом первой Леди, наши герои дали свой последний концерт на знаменитой площади перед театром «Ковент-Гарден». Разрешение на выступление первой за историю этой площади русской группы, дал сам Мэр Лондона, который после этого исторического выступления официально вручил «Нюансу» золоченую грамоту с сургучной печатью от Мэрии Лондона за вклад в культурную жизнь города и доставленное удовольствие всем слоям населения. По поводу этой награды, журналисты ВВС взяли интервью у русских музыкантов. В центральных газетах были опубликованы статьи, суть которых заключалась в следующем: если до выступления «Нюанса» образ русских ассоциировался с сибирскими валенками, варениками и медведями, то эти юные и одаренные музыканты растопили лед и предстали перед взыскательной английской публикой в качестве симпатичных и талантливых ребят, покоривших сердца жителей «Туманного Альбиона».
За день до отъезда ансамбля, Англиканская церковь пригласила «Нюанс» на символическую распродажу. Необходимо было оставить по несколько фунтов и взять на память продаваемые сувениры, или вещи. Эта распродажа надолго запомнилась нашим музыкантам: по возвращению в Россию, томская газета «Красное знамя», а точнее журналист Лев Выгон, написал разгромную статью о том, что русские музыканты «… побирались в Великобритании, покупая вещи вторичного употребления на рынке». Ложь и несправедливость были возмутительными. Ансамбль подал на газету в суд иск о защите чести и достоинства. Этот суд музыканты выиграли, газета и лично журналист были вынуждены публично извиниться. Да и как не выиграть, когда из Великобритании в защиту «Нюанса» поступили письма от Англиканской общины и мэра графства Суррей!
назад « 6. Грузинская история. |
вернуться к Биография |
далее 8. Консерваторский период. » |